Восьмого апреля 2006 года ушёл из жизни председатель клуба «Бодрствование» Владимир Алексеевич Михайлов. Сегодня директор завода АТИ Сергей Евгеньевич Васильев рассказывает о Владимире Алексеевиче — своём друге, наставнике и соратнике.
— Вот мы на литургии молимся о смерти мирной, непостыдной, безболезненной… Именно такую кончину Господь и послал Владимиру Алексеевичу. Конечно, он болел, как и все мы, и в тот раз также попал в больницу. В субботу я поехал навестить его, но уже в пути меня догнал телефонный звонок, и мне сообщили, что Михайлова не стало. Я был первым близким ему человеком, который вошёл в палату после его ухода. Мне рассказали, что он в этот день встал, помылся, помолился, всем сказал доброе слово, потом прилег и… заснул. Когда я пришёл, его кружечка с чаем стояла на тумбочке ещё тёплая. Вот в таком мирном состоянии духа он и отошёл ко Господу. Помню, я пришел к нашему батюшке Иоанну Миронову, спросил: «Батюшка, где будем хоронить Владимира Алексеевича?» Отец Иоанн ответил: «Он был достойным человеком и должен быть похоронен на Никольском кладбище». Я понимал, что это не так просто сделать, но что трудно для человека, возможно для Господа. Владимир Алексеевич был погребён рядом с Владыкой Иоанном, рядом с расстрелянными монахами.
— А как вы познакомились с Владимиром Алексеевичем?
— Помните, перед самым падением России в пропасть перестройки снизилась рождаемость, появились наркомания, расцвело пьянство. И в жизни разверзлась пропасть, которая вела к гибели физической и духовной, потому как был я законченным алкоголиком. Тогда-то я и узнал о существовании клуба, который назывался тогда «Оптималист» и находился на ул. Воинова. Его председателем был Владимир Алексеевич Михайлов.
Когда я в первый раз увидел этого человека, он не произвёл на меня впечатления. Я, по гордыне своей, считал себя интеллигентом в седьмом поколении: я много читал, много знал, имел образование, посещал театры, слушал классическую музыку. А речь Владимира Алексеевича была очень простая, пересыпанная псковскими словами. Я подумал: «Ну, что этот человек может мне дать?» Однако после очередного запоя пошёл опять в клуб. Метод избавления людей от алкогольной зависимости Михайлова к тому времени превратился уже в мощную, стройную систему.
— Епархия к деятельности клуба имела отношение?
— Связь с епархией возникнет чуть позже. А тогда шёл 1987 год, и Владимир Алексеевич был даже некрещёным. Потом он крестился, а позже стал моим крестным отцом.
— Многие батюшки говорят, что от греха пьянства человек спасается молитвой, покаянием, постом и трудом. Михайлов, начиная свою деятельность, не был крещён. На что же он поначалу опирался, коли не призывал своих подопечных к молитве и покаянию?
— Он был русским, а значит, православным по духу человеком, и поступки его были христианскими. Конечно, до Крещения шёл он хоть и прямой дорогой, да путь вёл через духовные болота, где-то кочка, то гнилая вода. Но если искания некоторых людей заводят в тупик, приводят к экстрасенсам, к анонимным алкоголикам, то его духовные искания привели его прямо ко Крещению.
И я поверил в него, потому что видел, что он искренне хочет помочь людям. Он призывал: «Ведите дневник день за днём, как учили нас святые Отцы. Почитайте дневники св. Иоанна Кронштадтского, даже он постоянно корил себя, что опять поступил не как должно, сорвался… Поэтому не бойтесь: упали — поднимайтесь, молитесь, просите у Господа прощения, снова принимайте обет трезвости, Господь милостив». Я соблюдал все требования клуба «Бодрствования», и вот уже 20 лет веду трезвый образ жизни.
— Это так важно — вести дневник?
— Да. Потому что когда ты пишешь, — пальцы держишь так же, как и при крестном знамении, и излагаемые тобою покаянные мысли и мольбы об исцелении идут прямо ко Господу. Есть слово услышанное, есть слово увиденное, есть слово написанное, а написанный порок страшит, и возникает желание от него избавиться.
В прошлом году случилась у меня памятная встреча. Плывя на Афон, я разговорился с монахом, который сказал: «Я прочитал книгу Михайлова о Владыке Иоанне (Снычёве). Это лучшие воспоминания о встречах с Владыкой». Согласен. А ведь эта небольшая книга — лишь часть дарования Владимира Алексеевича. Я считаю, он был русским православным самобытным философом. Его беседы раскрыли его талант философа, проповедника, популяризатора…
Однако дар слова в наше время не такой уж редкий — многие могут хорошо писать и проповедовать, но не все могут явить пример личной жизни. Ещё более немногие имеют редчайший дар, который я встретил только у двоих людей — у старца Николая Гурьянова и у митрополита Антония Сурожского. Это дар нестяжательства. Безсребреники в наш век жидовствующих встречаются редко. Многие даже строчку из молитвы «спаси достояние твое» воспринимают как достояние материальных благ. Владимир Алексеевич — мирянин, ответственный за благополучие своей семьи, — был третий безсребреник, встреченный мною на жизненном пути.
С самого начала Владимир Алексеевич поставил вопрос так, что клуб должен помогать людям безплатно. Он ведь тоже в своё время пил, но придя в клуб ещё к Г. Шичко, исцелился. И поскольку дар трезвости ему был дан безплатно, то и расточать его на других он должен тоже безмездно. Он говорил: «Средства и возможности для отрезвления людей найдутся, не обязательно вырывать деньги у страждущих людей». А представляете, сколько ему приходилось ездить по стране и летать на самолётах: его приглашали в Магадан, на Дальний Восток, в Сибирь, на Алтай, на юг, на север… Это дорого. Но сказано: «Отец Ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф.6.32,33). И Господь через разных людей посылал ему средства, и он тут же их расточал — отдавал тем, кто имел в них нужду. После его смерти не осталось никаких богатств, только дневники и книги.
— Как клуб «Бодрствование» оказался на территории завода АТИ?
— Думаю, только по молитвам старца Николая Гурьянова. Я поехал к нему на остров в 1995 году, и он благословил меня возглавить АТИ. Став директором завода, я сразу же предоставил помещение для клуба «Бодрствование», где мы обустроили молитвенный уголок, принесли иконы. Михайлов первый начал говорить именно о православной трезвости. В 90-х годах многие говорили о Православии и о трезвости, но никто не соединял их вместе. А он понимал, что если из человека будет изгнан бес пьянства, а к Богу он не придёт, то пустое место займут более страшные бесы, например, гордыня, — вот я какой замечательный, сумел сам избавиться от пьянства, а другие по-прежнему пропадают, или появится бес стяжания. Спасительна именно православная трезвость.
Вскоре возникла мысль строить храм. В это время именно в Петербурге была явлена икона Божией Матери «Неупиваемая Чаша» (все её списки были уничтожены, остались только фотографии в дореволюционных газетах). И мы пошли к митрополиту Владимиру за благословением строить храм во имя этой иконы, хотя были предложения строить храм во имя иконы Божией Матери «Смоленской» или «Тихвинской». Но владыка не побоялся, что кто-то может неправильно понять: мол, «Неупиваемая Чаша»… что это такое? что это за храм для алкоголиков? И очень важно, что именно в нашей епархии появился первый в мире православный храм во имя иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша». А Господь промыслительно соединил в этом храме о. Иоанна Миронова и апостола трезвости, если можно так выразиться, Владимира Алексеевича Михайлова.
— Владимира Алексеевича не стало, есть кому подхватить и продолжить его дело?
— Да подхватить-то и продолжить есть кому… но его не заменят тысячи людей. Кто может заменить св. Иоанна Кронштадтского, митрополита Антония Сурожского, старца Николая? Конечно, кто-то служит в храмах, на острове, кто-то ведает социальными делами и т. д. Но… Представьте только себе, митрополит Антоний встретил нас в сандаликах на босу ногу, сам двери открыл ключиком, сам чай вскипятил — келейника не было. Ну кто на его место станет? Так и здесь: дело трезвения многие продолжают, но стать как Михайлов безсребреником, стать родным человеком для тысяч людей — это дар Божий, и даётся он не каждому. Конечно, не останется Русская земля без праведников — Господь пошлёт. Но они будут уже иные, и иное будет у них служение. А мы собираем свидетельства людей, которые после молитвы на могилке Михайлова получили помощь и исцеление.
Записала Ирина РУБЦОВА